Неточные совпадения
Она привела сына в маленькую комнату с мебелью в чехлах. Два окна были занавешены кисеей цвета чайной
розы, извне их затеняла зелень деревьев, мягкий сумрак был наполнен крепким
запахом яблок, лента солнца висела в воздухе и, упираясь в маленький круглый столик, освещала на нем хоровод семи слонов из кости и голубого стекла. Вера Петровна говорила тихо и поспешно...
— Нет: сильно очень
пахнет; ни резеды, ни
роз не люблю. Да я вообще не люблю цветов; в поле еще так, а в комнате — столько возни с ними… сор…
Но странная власть ароматов! От нее Александров никогда не мог избавиться. Вот и теперь: его дама говорила так близко от него, что он чувствовал ее дыхание на своих губах. И это дыхание… Да… Положительно оно
пахло так, как будто бы девушка только что жевала лепестки
розы. Но по этому поводу он ничего не решился сказать и сам почувствовал, что хорошо сделал. Он только сказал...
— Нельзя, милая, нельзя. Служба… Отпуск кончился… А что говорить, хорошо бы было! Ты посмотри только, как розы-то
пахнут… Отсюда слышу. А летом в жары ни один цветок не
пахнул, только белая акация… да и та конфетами.
Людмила села к его столу, свернула из бумаги воронку и с деловито-озабоченным лицом принялась переливать духи из флакона в распылитель. Бумажная воронка внизу и сбоку, где текла струя, промокла и потемнела. Благовонная жидкость застаивалась в воронке и стекала вниз медленно. Повеяло теплое, сладкое благоухание от
розы, смешанное с резким спиртным
запахом.
Вся эта немногосложная и ничтожная по содержанию сцена произошла на расстоянии каких-нибудь двух минут, но мне показалось, что это была сама вечность, что я уже не я, что все люди превратились в каких-то жалких букашек, что общая зала «
Розы» ужасная мерзость, что со мной под руку идет все прошедшее, настоящее и будущее, что пол под ногами немного колеблется, что
пахнет какими-то удивительными духами, что ножки Шуры отбивают пульс моего собственного сердца.
Ресторан «
Роза» занимал место в самом центре. При ресторане был недурной садик с отдельными деревянными будочками. Даже был бильярд и порядочная общая зала с эстрадой. Вообще полное трактирное великолепие, подкрашенное дачной обстановкой. В садике
пахло акациями и распускавшимися сиренями.
Вечером в этот день Даша в первый раз была одна. В первый раз за все время Долинский оставил ее одну надолго. Он куда-то совершенно незаметно вышел из дома тотчас после обеда и запропастился. Спустился вечер и угас вечер, и темная, теплая и благоуханная ночь настала, и в воздухе
запахло спящими
розами, а Долинский все не возвращался. Дору это, впрочем, по-видимому, совсем не беспокоило, она проходила часов до двенадцати по цветнику, в котором стоял домик, и потом пришла к себе и легла в постель.
Настала ночь. Взошедшая луна, ударяя в стекла окна, кидала на пол три полосы бледного света. В воздухе было свежо; с надворья
пахло померанцами и
розой. В форточку, весело гудя, влетел ночной жук, шибко треснулся с разлета о стену, зажужжал и отчаянно завертелся на своих роговых надкрыльях.
Дорогие ковры, громадные кресла, бронза, картины, золотые и плюшевые рамы; на фотографиях, разбросанных по стенам, очень красивые женщины, умные, прекрасные лица, свободные позы; из гостиной дверь ведет прямо в сад, на балкон, видна сирень, виден стол, накрытый для завтрака, много бутылок, букет из
роз,
пахнет весной и дорогою сигарой,
пахнет счастьем, — и все, кажется, так и хочет сказать, что вот-де пожил человек, потрудился и достиг наконец счастья, возможного на земле.
— Oui, dans cet endroit-la cela ne sentira pas la rose… je le garantie! Да, там
розами пахнуть не будет… за это я ручаюсь!
«Едва вышед из стен училища, я сразу должен был окунуться в житейскую болотину. К чему послужило нам наше образование? Не похоже ли это на то, как если бы в какой-нибудь для грубого солдатского сукна устроенной фабрике завели розовый питомник. Вот
розы поспели, их срезали и свалили в один угол с грубыми суконными свитками; завянут они там, и не истребить им своим благоуханием
запаху сермяги. Я пребываю в отчаянии, в каком и вы, мои друзья и товарищи, вероятно, все теперь находитесь».
—
Розу? Да, мне приятен ее
запах. Но я не слыхал, чтобы у
роз были смуглые лица и глаза, как у серны.
Нашел, — но льзя ль не заблуждаться
Нам, слабым смертным, в сем пути,
Где сам рассудок спотыкаться
И должен вслед страстям идти;
Где нам ученые невежды,
Как мгла у путников, тмят вежды?
Везде соблазн и лесть живет,
Пашей всех роскошь угнетает. —
Где ж добродетель обитает?
Где
роза без шипов растет?
И был ли то обман воображенья
Иль истина — по залу пронеслось
Как свежести какой-то дуновенье,
И
запах мне почувствовался
роз.
Чудесного я понял приближенье,
По телу легкий пробежал мороз,
Но превозмог я скоро слабость эту
И подошел с решимостью к портрету.
На тихом воздухе ее покоя ванильный
запах гелиотропа не смешивался с медовым ароматом черемухи и со сладкими благоуханиями
роз и побеждал их.
В небольшой и легкой плетеной беседке, сплошь обвитой побегами павоя и хмеля, на зеленой скамье, перед зеленым садовым столиком сидела Татьяна Николаевна Стрешнева и шила себе к лету холстинковое платье. Перед нею лежали рабочий баул и недавно сорванные с клумбы две
розы. По саду начинали уже летать майские жуки да ночные бабочки, и как-то гуще и сильнее
запахло к ночи со всех окружающих клумб ароматом резеды и садового жасмина.
При воспоминании о милом Бестуди я невольно перенеслась мыслью далеко, далеко, за тысячи верст. В моем воображении встала чудная картина летней Дагестанской ночи… О, как сладко
пахнет кругом персиками и
розами! Месяц бросает светлые пятна на кровли аулов… На одной из них — закутанная в чадру фигура… Узнаю ее, маленькую, хрупкую… Это Гуль-Гуль! Подруга моя, Гуль-Гуль!
Не отвечал Дмитрий Осипыч — знал он, что упрямого Пахома не переспоришь. И
Пахом замолчал, опустив в землю глаза, не соблазниться бы как-нибудь пышно расцветшими
розами и душистыми пиониями.
Все душнее, все жарче дышит благовонная ночь юга. Нестерпимо
пахнут цветы в королевском саду, и нет-нет душистая волна
роз и магнолий потянется со стороны дворца к южному берегу. Уже давно замолчали неприятельские пушки на вражеском судне, и полная тишина воцарилась теперь над опустевшим со дня начала бомбардировки городом.
Вы обезумели и идете не по той дороге. Ложь принимаете вы за правду и безобразие за красоту. Вы удивились бы, если бы вследствие каких-нибудь обстоятельств на яблонях и апельсинных деревьях вместо плодов вдруг выросли лягушки и ящерицы или
розы стали издавать
запах вспотевшей лошади; так я удивляюсь вам, променявшим небо на землю. Я не хочу понимать вас.
Но вечером, когда засыпают все в моей маленькой квартирке, я мысленно перелетаю туда, на высокие горы Кавказа и в тихие долины Грузии, где синее небо исполинским сапфиром повисло над землею-бездной и сумрачно курятся вершины и одуряюще
пахнут ночные
розы, а вековые чинары и каштаны лепечут такие сказки, которых не рассказать людям ни за что и никогда.
От аплодисментов и оваций сильно кружится голова… И эти
розы пахнут так дивно… Но главное, жив, здоров и радостен мой маленький принц. Это ли не счастье? Настоящее, захватывающее, огромное.
Открытое настежь окно спальни, зеленые ветки, заглядывающие в это окно, утреннюю свежесть,
запах тополя, сирени и
роз, кровать, стул и на нем платье, которое вчера шуршало, туфельки, часики на столе — всё это нарисовал он себе ясно и отчетливо, но черты лица, милая сонная улыбка, именно то, что важно и характерно, ускользало от его воображения, как ртуть из-под пальца.
Тут так же, как и в зале, окна были открыты настежь и
пахло тополем, сиренью и
розами…
Для нее это было странно. Любительница и знаток цветов, молодая девушка знала, что белые
розы имеют тонкий, нежный
запах.
Розы, показалось ей, как-то особенно сильно
пахли.
Нежная
роза превратилась в роскошный цветок без
запаха.
Птичкой облетела она сад; полюбовалась цветами, подышала их
запахом, приколола
розы к груди, в волосы, с межи садика успела налюбоваться живописными видами.
Внизу на столе были разнообразные явства и питья: тут стояли и, дымясь, распространяли аппетитный
запах огромнейшие жаркие из верблюжьего мяса, красноперые рыбы, драгоценные хиосские подносы и вазы, на которых были красиво уложены отборные фрукты: винные ягоды, финики, виноград и янтарные дыни, нежный сыр на фигурных тарелках из поливанной глины, два превосходно исполненные серебряные улья работы Зенона, наполненные медом, и посередине этих двух ульев работы того же Зенона высокое серебряное украшение, похоже на жертвенник греческих храмов, — все обвитое миртами и
розами.
Он пошел к парникам. Крадучись, чтоб не увидал садовник, нарезал в розариуме огромный букет
роз. Черные, пунцовые, розовые, телесные, белые. Обрызганные росой. С прохладным
запахом. Окно Исанки, наверно, осталось открытым. Он бросит ей в окно прощальный букет.
— Уведи меня! Здесь мускус…
розы… жасмин… Все деревья здесь так сильно
пахнут… Этот свет сквозь лиловую слюду раздражает меня… я его не сношу… я не привыкла к Египту… Света мне!., воздуха!., чистого воздуха дай мне скорее!